Новость 01.10.2014
В рамках дела о банкротстве ЗАО “Нефтегазстрой” Верховный суд РФ рассмотрел жалобу Банка “Уралсиб”, который оказался недоволен тем, что его регрессное требование из банковской гарантии было включено в реестр требований кредиторов в качестве зареестрового, то есть подлежащего удовлетворению за счет имущества должника, оставшегося после удовлетворения требований всех остальных кредиторов, включенных в реестр. Основанием жалобы послужило то, что регрессное требование Банка возникло уже после даты закрытия реестра в конкурсном производстве и потому принципиально не могло быть предъявлено в отведенный законом двухмесячный срок.
По обстоятельствам дела Банк выдал банковскую гарантию в обеспечение обязательств общества «Нефтегазстрой» перед бенефициаром. В связи с наступлением необходимых условий, Банк произвел выплаты по банковской гарантии бенефициару. На основании ст. 379 ГК РФ у Банка возникло регрессное требование к обществу “Нефтегазстрой” о возмещении сумм, уплаченных бенефициару. Однако обнаружилось, что к этому времени общество “Нефтегазстрой” уже было признано банкротом и, более того, истек предусмотренный ст. 142 Закона о банкротстве двухмесячный срок на предъявление требований кредиторов.
В результате Банк оказался в тупиковой ситуации: предъявить требование к обществу “Нефтегазстрой” в отведенный срок он не мог, поскольку тогда еще не произвел выплаты по банковской гарантии, и право требование к обществу у него попросту отсутствовало. Когда же право требования возникло, двухмесячный срок на включение в реестр уже истек, и Банк мог претендовать на получение лишь тех средств, которые останутся после удовлетворения требований всех остальных кредиторов, то есть по факту – оставался ни с чем. Претендовать на восстановление двухмесячного срока, пропущенного по объективным причинам, Банк не мог, поскольку законодательство не предусматривает возможности его восстановления.
Суды первой, апелляционной и первой кассационной инстанции не нашли достаточных оснований для изменения общего подхода в данном деле и включили требование Банка в качестве зареестрового.
Однако ВС РФ посчитал, что подобное решение приводит к нарушению конституционного принципа равенства, поскольку Банк принципиально лишается возможности получить удовлетворение своих требований наравне с другими кредиторами третьей очереди. На основании применения аналогии закона с правилами п.п. 3, 4 ст. 61.6 Закона о банкротстве ВС РФ пришел к выводу, что требование добросовестного гаранта считается заявленным в установленный Законом о банкротстве срок, если оно предъявлено в течение двух месяцев со дня возникновения права на регресс.
Тем самым суд предоставил эффективный механизм защиты интересов Банков, которые произвели выплаты по банковской гарантии после закрытия реестра. Вместе с тем, условием применения такого механизма ВС РФ назвал добросовестность гаранта, не определив, по каким признакам судам следует устанавливать добросовестность или недобросовестность банков в подобных ситуациях, что, безусловно, снижает уровень правовой определенности. Вероятнее всего, суды будут учитывать, в какой мере действия самого банка привели к тому, что его требование возникло уже после закрытия реестра: были ли допущены нарушения сроков выплаты по банковской гарантии, выдвигал ли банк необоснованные требования к документам, предоставляемым бенефициаром и т.д.
Резонно будет задуматься и над тем, насколько позиция ВС РФ по данном делу применима к иным кредиторам, право требования у которых возникло после закрытия реестра, но которые не могут претендовать на отнесение их требований к числу текущих, например, к поручителям. Представляется, что есть основания для расширения круга субъектов, на которых может быть распространена позиция ВС РФ, если они по объективным причинам не могли заявить свои требования к должнику до закрытия реестра.
Текст определения Верховного суда РФ от 24.09.2014 по делу № А44-5100/2012